Синютин Павел Федотович (1903-1942 гг.), уроженец деревни Михайловка. В РККА призван Седельниковским РВК 4 сентября 1941 года. Рядовой, пулеметчик 565 стрелкового полка 161 стрелковой дивизии. Беспартийный. Погиб 3 октября 1942 года. Похоронен в 3 километрах северо-восточнее деревни Хвощеватка Воронежской области. Не награжден.
Мой прадед Синютин Павел родился в 1903 году в деревне Михайловке в многодетной крестьянской семье Синютиных Федота Егорьевича и Анисьи Прокопьевны. Федот Егорьевич считался зажиточным крестьянином, так как у него была баня, несколько лошадей и корова. Однако «зажиточность» эта обреталась из тяжёлого и ежедневного крестьянского труда. Мой прадед Павел стал первенцем у Синютиных, после него родились Евгений (1906 г.), Татьяна (1909 г.), Иван (1913 г.), Александр (1916 г.), Мария (1919 г.), Анисья (1923 г.) и Борис (1924 г.). Чтобы прокормить такую многочисленную семью Федот Егорьевич, кроме сельскохозяйственных работ, занимался кустарным промыслом – вил веревки и делал канаты. Это умение пригодилось позже промколхозу «Красный кустарь», где Федот Егорьевич трудился после коллективизации.
Павел учился в церковно-приходской школе, где закончил два класса, и с раннего детства стал помогать родителям по хозяйству, как и все деревенские мальчишки. Время шло и, несмотря на лихолетье Гражданской войны, жизнь продолжалась. Синютины запрягали лучших рысаков и ехали в церковь в Седельниково. Здесь же в 1927 году Павла познакомили с его будущей женой Александрой Ивановной Чапковской. Вскоре родители дали благословение, и молодые обвенчались. Федот Егорьевич очень тепло принял сноху, всегда относился к ней как к родной дочери, так как Александра была трудолюбивой, ласковой и при любой возможности свекор говорил односельчанам: «Вот сноха у меня – орел!».
В 1928 году у Павла и Александры родилась дочь, моя бабушка, Клавдия Павловна, а потом в семье Синютиных рождались только сыновья – Василий (1930 г.), Николай (1932 г.), Михаил (1935 г.), Иван (1938 г.) и Виктор (1941 г.).
Довоенная жизнь супружеской пары мало чем отличалась от жизни других семей: беднота, жили постоянно разрастающейся семьей в тесной избушке с одинарными оконными рамами, спали на полатях, укрывались самотканой дерюжкой. Грамотных людей в деревне было не так много, поэтому после коллективизации Павел стал счетоводом в промколхозе «Красный кустарь», где работал вместе с Соловьевым Андреем Петровичем. Кстати, истопником в колхозной конторе работал и мой дедушка Губин Михаил Иванович. Павел Федотович любознательному Михаилу давал читать газеты, которые лежали в конторе. Спустя много лет Михаил вспоминал, как ему то ли в шутку, а то ли в серьез Павел Федотович говорил: «Ну, зятем моим тебе быть, Мишка!» А ведь судьба так и распорядилась – после войны Михаил и Клавдия стали жить вместе. Михаил Иванович до конца жизни не понимал, как Павел Федотович мог об этом знать, ведь ничто этого не предвещало.
Когда наступал сезон сельскохозяйственных работ, Павел Синютин выходил в поле на «воскресники» и засевал свою норму в 5 гектаров. Летом помогал в косовице сена, а осенью – на уборке хлеба. В редкие свободные от работы часы Павел Федотович вместе с дочкой Клавой ходил собирать смородину, малину, жимолость или лекарственные травы. По воспоминаниям Клавдии Павловны, Павел Федотович был заботливым отцом и настоящим семьянином, мечтал о большом яблоневом саде, с живой изгородью из тальника. Приходя домой с работы, Павел Федотович в первую очередь спрашивал у детей, чем занимались, кушали или нет. Так как баня была только у деда Федота, на берегу реки Демьярка, со всех сторон окруженная ветвистой черемухой, к нему ходило мыться всё многочисленное семейство Синютиных. Воду брали из колодца, вырытого неподалеку. Отдыхая от парной бани, на полу в горнице, братья Павел, Евгений и Иван по просьбе своей матери Анисьи Прокопьевны запевали песню времен Гражданской войны:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперёд,
Чтобы с боя взять Приморье —
Белой армии оплот…
Потом песню подхватывали все от мала до велика. Вот так с помощью патриотических песен мать сплачивала свою семью – одну из самых дружных семей в Михайловке. Также братья изготавливали лечебный напиток: с вечера брали редьку и вырезали у нее сердцевину и давали выстояться до утра. Редька за это время наполнялась соком, а на следующий день его выпивали.
Из отцовских наставлений Клавдия Павловна пронесла через всю жизнь и передала своим детям два завета: «научись хорошо стряпать» и «любить земельку, она не даст умереть с голоду».
В 1941 году Павел начал свою мечту осуществлять – высадил два ящика саженцев, но завершить начатое дело не удалось. 22 июня на михайловской радиоточке, что располагалась в двухэтажной колхозной конторе, через громкоговоритель прозвучало сообщение о начале войны. Клава пасла колхозных телят за Демьяркой, когда услышала крик, раздавшийся из деревни, словно раскат грома среди ясного неба: «Война!..».
На семейном совете Синютины, обсуждая эту тему, понимали, что война коснется и их семьи. Федоту Егорьевичу было жалко отправлять своих сыновей на фронт, но он понимал, что врагам нужно дать отпор, защитить родную землю от неприятеля. В сентябре Седельниковский райвоенкомат, как и других михайловцев, призвал моего прадеда на фронт. Позже на фронт забрали и его братьев – Евгения, Ивана, Александра и Бориса.
Момент прощания с отцом навсегда врезался в память совсем юной, тринадцатилетней Клавы: «Их двоих (Синютина Павла и Букарева Ивана – С.П.) посадили на подводу и повезли. Мы долго бежали за телегой. Тогда не по этой дороге ездили в Седельниково, а по старой. Прудов еще не было, и там стояла береза, у которой мы и простились. Тятя поднял на руки каждого из нас (своих детей – С.П.), поцеловал и дал напутствие. Всегда молчаливый дед Федот Егорьевич снял с себя и отдал сыну фуфайку, всю заштопанную, так как на фронт было одеть нечего».
Как же тут не вспомнить слова самой любимой песни Павла Федотовича, которую пел в семейном кругу, и которая стала пророческой в судьбе моего прадеда.
За лесом солнце закатилось
Там черный ворон прокричал.
Последний нонешний денёчек
Гуляю с вами я, друзья.
А завтра рано, чуть светочек,
Заплачет вся моя родня.
Заплачут братья мои, сестры,
Заплачет мать и мой отец,
Ещё ж заплачет дорогая,
С которой шёл я под венец.
Коляска к дому подкатилась,
К мому парадному крыльцу.
Слеза моя на грудь скатилась
Последний день гуляю я.
Коляска к дому подкатилась,
Колёски об землю стучат.
С коляски старший восклицает:
«Готовьте сына своего!»
Крестьянский сын давно готовый,
Семья вся замертво лежит.
Лежат и братья, мои сестры
Лежат и мать, и мой отец,
Лежит еще ж и дорогая,
С которой шёл я под венец.
К венцу вести её сбирался
Любить до гроба обещал…
Из воспоминаний моей бабушки известно, что с фронта от отца пришло всего одно письмо, где каждая строчка сквозила заботой о близких и стремлением после войны осуществить свою мечту – яблоневый сад. Уже посаженные яблоньки просил укрыть от холодов льняной куделью.
Павел Федотович служил в 565 стрелковом полку 161 стрелковой дивизии второго формирования. Эта часть была скомплектована с 16 апреля по 2 июля 1942 года в городе Мичуринске Тамбовской области на территории Московского военного округа. Здесь красноармеец Синютин постигал тонкости военного дела, изучал боевое оружие. В один из апрельских дней на широкой поляне зеленеющего леса ровными прямоугольниками выстроились подразделения 565 полка для торжественного вручения оружия. Павлу Синютину вручили пулемет.
Два месяца продолжалась напряженная боевая учеба, после чего 161 стрелковая дивизия была передислоцирована в район Воронежа. Совершив 200-километровый марш, дивизия сосредоточилась 25 км севернее этого города. Враг стремился обойти Воронеж с севера и полностью захватить его.
Ставка Верховного Главнокомандования перед войсками созданного 7 июля 1942 года Воронежского фронта поставила задачу: окружить и уничтожить Воронежскую группировку противника, остановить продвижение врага через Дон, очистить его восточный берег от просочившихся туда гитлеровцев и их союзников. Одной из первых для выполнения этой боевой задачи прибыла 161 стрелковая дивизия, в которой пулеметчиком был высокий и широкоплечий сибиряк Павел Синютин. С 11 июля дивизия наступала, имея задачу продвигаться вдоль левого берега Дона в направлении населенного пункта Подгорное. До конца июля дивизия, взаимодействуя с соседями, неоднократно пыталась овладеть Подклетным. Бои носили исключительно упорный характер. Понеся потери, дивизия моего прадеда перешла к обороне.
В середине августа войска Воронежского фронта повторили наступательную операцию по освобождению Воронежа. 50 армии предстояло разгромить противника в районе Подклетного и во взаимодействии с 40 армией ликвидировать воронежскую группировку противника. Для развития наступления командир дивизии ввел в бой на левом фланге второй эшелон – 565 полк 161 стрелковой дивизии. Его подразделения, используя продвижение танков и 107 стрелковой дивизии, к исходу дня подошли к Рабочему Поселку. Противник, обеспокоенный продвижением наших войск западнее Воронежа, стремился во что бы то ни стало восстановить положение, подтянул вторые эшелоны и резервы, предпринимал одну контратаку за другой.
15 августа врагу удалось оттеснить соединения ударной группировки армии от окраин города и зайти во фланг 161 стрелковой дивизии. Фашисты намеревались отрезать ее части от основных сил, прижать к Дону и разгромить. Ожесточенному натиску немцев советские воины противопоставили отвагу, мужество, героизм и возросшее боевое мастерство. Исключительно тяжелая обстановка сложилась па левом фланге дивизии. Здесь фашисты наносили основной удар. Подразделения 565 стрелкового полка, атакованные тридцатью танками и двумя батальонами пехоты, после упорного боя начали отходить.
Наращивая силу удара, противник ввел свежие силы и после тяжелого боя потеснил подразделения 565 полка к восточной окраине Подклетного, а затем к озеру Большое. Дивизии пришлось оставить населенный пункт, бойцы и командиры отошли к Подгорному и закрепились на его южной стороне. Здесь части, пополнившись личным составом, до 15 сентября совершенствовали оборону.
21 сентября 1942 года части дивизии были выведены в резерв фронта. В течение недели дивизия переправлялась на правый берег Дона и сосредотачивалась в районе Гнездилово. Здесь 161 стрелковая дивизия вошла в состав 38 армии.
В книге М.К. Смольного «7000 километров в боях и походах», посвященной боевому пути 161 стрелковой дивизии сказано: «30 сентября части дивизии переходят в наступление с задачей овладеть Хвощеваткой и содействовать главным силам армии в развитии удара на Ольховатку. Трое суток шли ожесточенные бои. Затем по приказу командующего армией части перешли к обороне. С 3 октября 1942 года до декабря дивизия занимает оборону в полосе Горожанка – Нижняя Верейка – Кулышовка – Хвощеватка».
Здесь на переднем крае обороны, в 3 километрах северо-восточнее Хвощеватки, 3 октября 1942 года героически погиб красноармеец, пулеметчик Павел Синютин.
В именном списке (донесении) безвозвратных потерь 565 стрелкового полка за период с 1 по 4 октября 1942 года под порядковым номером 11 значится фамилия моего прадеда. Извещение о смерти № 410 было отправлено супруге Александре Ивановне в Михайловку. В нем содержалась информация о том, что Синютин Павел Федотович героически погиб за Родину, похоронен неподалеку от деревни Хвощеватка Березовского (ныне Рамонского района) Воронежской области, в братской могиле № 41.
В учетной карточке воинского захоронения указаны параметры могилы: ширина 20, длина 25 метров, похоронены 493 воина. Под записью № 381 значится Павел Федотович Синютин. Только дата смерти другая – 4 октября 1942 года, а не 3 октября, как в донесении.
По современным обобщенным данным поисковиков в этой братской могиле покоятся тела 513 человек, а не 493. На мемориальных досках увековечены фамилии около 180 человек, увы, среди этих имен пока нет имени моего прадеда.
Похоронка с фронта не сломила Александру Ивановну. Она, как и миллионы других советских женщин, продолжала работать в колхозе. В 34 года моя прабабушка на всю жизнь осталась вдовой, одна с шестью детьми. Государство помогало семье погибшего воина одеждой, которая приходила как гуманитарная помощь из США, и продуктами: картошкой, мукой, капустой. По воспоминаниям моей бабушки Клавдии: «…та квашеная капуста была слаще меда. Мы же чаще ели похлебку с осотом и крапивой. Спасала семью от голода корова».
Когда настал День Победы, плакала вся семья: радуясь, что закончилась эта кровопролитная война и, горюя, что больше никогда не увидят своего отца, мужа, сына. Не увидел Павел Синютин свой цветущий яблоневый сад, не суждено было больше братьям Синютиным вместе спеть задорную партизанскую песню…
Шло время. Дети Павла Федотовича и Александры Ивановны, как птенцы, разлетелись по разным уголкам нашей необъятной страны. Лишь моя бабушка Клавдия Павловна осталась в родной деревне. Именно от неё я с детства слышал рассказы об отце, моем прадеде. Портрет Павла Федотовича всегда висел в ее доме на самом видном месте. Сейчас я вспоминаю светлый образ прабабушки, которая, несмотря на все тяготы военной и послевоенной жизни не согнулась и не сломилась под тяжестью бед, сохранила светлую память о Павле Федотовиче для своих потомков.
Сергей ПЛЕХОВ, правнук, с Кейзес.