Федоренко Адам Маркович (1924-2008 гг.), уроженец деревни Соловьевка. В РККА призван в сентябре 1942 года. Рядовой, минометчик 30 отдельной лыжной бригады. Ранен. Инвалид войны. Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина».

За годы работы над книгой «А вслед нам токовали глухари» в редколлегии накопилась масса рукописей (они занимают четыре объемистые папки), справок, документов, газетных вырезок и других источников, рассказывающих о ветеранах Второй мировой войны. Про одного из них – минометчика из Соловьевки Адама Марковича Федоренко – источников было несколько: школьное сочинение, хранящееся в районном музее истории, статья бывшего главного редактора районной газеты «Сибирский труженик» Владимира Ерохина, записи в мемориальном издании «Солдаты Победы».

Казалось бы, собрать всё воедино – чисто технический вопрос. Но не тут-то было. В каждом из документов оказались ошибки, героизация, по-разному трактовавшиеся события. Точку над «i» во многих вопросах расставило интервью самого ветерана, записанное на аудиопленку в 2003 году директором музея Валентиной Ивановной Любицкой, и беседа с фронтовиком седельниковского краеведа Сергея Петровича Серобабова, который более двух десятков лет занимается восстановлением боевого пути 30 отдельной лыжной бригады.

Адам Маркович родился 14 ноября 1924 года в Соловьевке, здесь и прожил всю жизнь, до 2004 года, пока не перебрался на старости лет в районный центр.

Когда ему было две недели отроду, надорвавшись, умер его отец. Осталась мать с младенцем на руках да подрастающими сестрами. Жили очень бедно и голодно.

– Зеленка нас спасала, – вспоминал в 2003 году ветеран, – ели крапиву, щавель, мякину. Мать пирогов из этого настряпает, мы ещё удивлялись, как вкусно выходило. По миру босой ходил и сам, и с другом – в Саратовку и Успенку, за 14 километров в Каинцас. А что мы соберем? Дадут кусочков, выйдешь за поскотину, сел и съел. От голода и травы живот большой стал. Страшно было… Коллективизация нас, бедняков, спасла. Там на трудодни рожь и пшеницу давали, горох и гречиху. Мать пошла работать туда, трудоспособная была, сестры тоже и я, как подрос.

Пришлось познать подростку и что такое страшный пожар. До войны друг Адама в небольшом «шалмане» решил протопить печь, а в итоге выгорело полдеревни. На дворе Федоренко отстояли только избу, все постройки сгорели. Даже полученное в колхозе зерно хранили у соседей – своего амбара не было. Получали, правда, его обратно, по признанию Адама Марковича, не всё, что-то соседи съедали «за хранение».

В начале Великой Отечественной войны мужчины стали уходить на фронт, до осени сорок второго года парень работал в поле. Тот день, когда он получил повестку, запомнился ему надолго, и связано это было не только с армией, но и с производственным рекордом, который, несмотря на непогоду, пришлось выполнять, ведь до этого Адам поспорил со своими девчатами, что за смену скосит 3 гектара зерновых. Этот эпизод хорошо описал в своей статье Владимир Ерохин: «…Старался изо всех сил, даже не заметил, как в полдень из-за леса налетела туча и пошел дождь, не тихий обложной, который, бывает, и неделю не перестает, а быстрый, с ветром. Скоро дождь кончился так же неожиданно, как и начался, и опять во все небо засияло солнце. Увидев, что погода наладилась, Адам дал команду запрягать лошадей. Овес убирали до поздней ночи. Три гектара он все же скосил. С работы возвращался в хорошем настроении, не зная, что у поскотины его ждет повестка из военкомата на продолжавшуюся уже больше года войну…»

– Дали мне повечерять, а утром на лошади я поехал в Седельниково, – рассказывал Валентине Ивановне ветеран. – Потом нас отправили в Екатерининское, а там на пароходе «Урал» по Иртышу поплыли до Омска. В общей сложности полмесяца добирался до областного центра. Здесь я прошел медкомиссию, и со сборного пункта меня направили в Калачинск. Думал, сразу в армию, а попал опять на уборочную – в местном колхозе мы вязали снопы. Во время этой работы я настолько стоптал свои ботинки, что чуть босым не остался.

В Калачинске в это время формировалась 30 отдельная лыжная бригада. К ее созданию приступили после того, как по войскам Сибирского военного округа был издан приказ №0076 от 3 сентября 1942 года. Основу подразделения составили части 39 запасной стрелковой бригады – 700 человек, бойцы и офицеры других военных округов, общей численностью 1000 человек, новобранцы, призванные Омским областным военкоматом – 1000 человек и отдел кадров Сибирского военного округа – 277 человек. Всего 2977 солдат и офицеров. В основе своей здесь были парни в возрасте от 20 до 35 лет, годные для службы в лыжных частях.

На том, как готовили лыжников в сентябре и октябре, когда снега еще не было, Адам Маркович остановился отдельно:

– Я в бригаде был минометчиком. Вроде бы он, миномет, небольшой, 50-миллиметровый, ротный, а 17-18 килограммов весил. У подносчиков своя работа, мины в ящиках носить. А я свой груз на спину взвалю – и вперед. Чтобы получить лыжную подготовку, мы выкопали неглубокую, но длинную траншею, километра в два, устелили дно соломой и по ней тренировались ходить, а когда уже лег снег, мы выходили на лыжные кроссы в 40-50 километров. Занимались с нами и боевые командиры, и политруки. Отрабатывали метание гранаты, основы штыкового боя, стреляли по мишеням.

На основании телеграммы штаба СибВО №ОМ1/104 от 13 января 1943 года было дано распоряжение о выбытии бригады на Брянский фронт. На этот момент подразделение было укомплектовано практически полностью: начальствующий состав – 270 по списку (по штату 274), младший начсостав – 617 по списку (по штату 694), рядовой состав – 2059 по списку (по штату 2023). Всего 2946 по списку (по штату 2991).

14 и 15 января шла подготовка бригады к погрузке, подразделения получили продовольствие и фураж на 30 дней, проверяли конский состав и вооружение. Вечером 15-го началась отправка первых эшелонов. На составе №18532 отправились 1 отдельный лыжный батальон, отдельный минометный батальон, отдельные саперная и разведывательная роты. Второй эшелон №18533 повез к линии фронта 2 отдельный лыжный батальон, отдельный истребительно-противотанковый дивизион, отдельную роту связи и управление бригады, третий эшелон №18534 – 3 отдельный лыжный батальон, отдельную пулеметную роту, отдельную роту подвоза и медсанроту.

12 февраля 1943 года бригада прибыла на станцию Ефремов Тульской области. Уже в пути остро стали ощущаться трудности в продфураже, движение по железной дороге было медленное, стояли по двое и трое суток на некоторых станциях и разъездах, на станции Узловая пробыли без движения десять суток.

Перебои с поставками особо остро стали сказываться на передовой и подходах к ней.

– Все ветераны 30 лыжной бригады, с кем мне довелось беседовать, с чьими воспоминаниями я работал, отмечали, что падали в обмороки от истощения, ели мороженый картофель и мясо убитых лошадей. В это время они ходили вдоль условной линии фронта, которая оформилась только с апреля 1943 года. Им несколько раз меняли точки сбора, да и блудили они не раз в буранах и метелях без дорог, а деревни в округе все были разорены, – рассказал мне командир поискового отряда «Память» Сергей Серобабов.

О том, что на марше было постоянно голодно, рассказывал Валентине Ивановне Любицкой в 2003 году и сам Адам Маркович.

– Есть хотелось постоянно, кто нас сильно кормил-то? Придет полевая кухня, а здесь команда: «Налет!». Её в тыл отведут, а мы опять не евши. 9 марта 1943 года, уже за Ливнами, когда меня тяжело ранило в бедро, мы пытались отбить у немцев обоз с продовольствием. Мы молодые все, командир взвода нам команду дал, чтобы налегке с винтовками наперевес и с криком «Ура!» мы отбили обоз. Пошли. По нам как чесанули из пулеметов, у меня шинель в пяти местах пробило, а шестая пуля – разрывная – в ногу. Как будто меня кто колом огрел. А из окопов нам орут: «Ну что, наелись?» Вот такая неудачная частная операция, – сказал с горечью ветеран. – Подошла подвода за взводным, и меня в медсанбат отправили. Сначала всех свозили в сарай, который стоял без окон и дверей, крыши на нем тоже не было. Лежу, а есть хочу, как собака…

Потери в тот день по бригаде были весьма ощутимые, бои шли уже на всей линии соприкосновения: 98 человек убитых, 170 – ранено, в том числе и Адам Федоренко, 46 солдат и офицеров пропали без вести.

Потерял бы ногу соловьевский минометчик, если бы не совет санитара. Тот предложил в обмен на комсоставовские белые с закасом валенки, хороший нож и трофейный дамский пистолет ни за что не соглашаться в медсанбате на ампутацию. Так и вышло. В хирургической палатке Федоренко положили на операционный стол и врач спросил:

– Что делать будем? Резать?

– Нет, – ответил Адам.

– Ну как хочешь, а если помрешь?

– Все равно не дам резать…

А как из санбата раненого нашего земляка перевели в госпиталь, таких вопросов уже не возникало, там лечили – долго, полтора года: в Вологде, в Ленинграде.

В пенсионном деле № 34000495 о боевом пути ветерана записано немного, только часть – 30 отдельная лыжная бригада, период участия в боях – 1 месяц и два дня: с 13.02.43 по 15.03.43 г., да подшиты справки о ранении, в которых отмечены жалобы на наличие свища в правом бедре. В описании значится, что в марте 1943 года получено пулевое ранение правого бедра с повреждением кости. В медсанбате проведено рассечение раны и удалена пуля, секвестирование бедренной кости. До 27 апреля 1944 года лечение шло в эвакогоспитале № 1497, было назначено физиолечение, трудотерапия. На передней поверхности правого бедра – втянутый глубоко спаявшийся рубец со свищем в центре с гнойными отделениями. 22 июля 1944 года – отмечено утолщение в верхней трети правой бедренной кости за счет склероза… по центральной линии. На основании статьи 43 расписания болезней Федоренко Адам Маркович признан негодным к военной службе с переосвидетельствованием через шесть месяцев. Ранение получено в бою при защите СССР, инвалид третьей группы на шесть месяцев.

В 1944 году Адам Федоренко вернулся домой. Никто тогда не смотрел на немощи, мужиков повыбило, надо было хозяйство с женских плеч на мужские взваливать. Так в конце войны двадцатилетний парень возглавил соловьевский колхоз «Луч», хотя «сватали» Адама на саратовское хозяйство.

– Старейшины нашей деревни мне подсказали: «Адам Маркович, не ходи в Саратовку. Колхоз там добитый, на быках пашут». Я и отказался. Хотя был строгий разговор и в сельсовете.

Председателем проработал Федоренко недолго, до укрупнения колхозов в 1950-х годах.

– Поставили на хозяйство более опытных мужиков, а я возглавил бригаду. Потом был гость из Седельниковской МТС, который уговорил меня учиться на тракториста. Я прошел курсы, получил новенький ДТ-54, только с завода. Эта специальность позволила мне в будущем возглавить тракторную полеводческую бригаду, – вспоминал фронтовик.

С 1973 по 1987 годы Адам Маркович возглавлял Саратовский сельский Совет. Незадолго до этого, в 1968 году, его нашла награда, которую он не получил на фронте – медаль «За отвагу». Своими трудовыми достижениями фронтовик не хвалился ни в молодости, ни на пенсии, хотя на его груди помимо юбилейных были и трудовые награды, среди которых медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина». В 1985 году его наградили орденом Отечественной войны II степени.

– Ну были у меня грамоты, есть звание «Ветеран труда», побеждал наш сельсовет в районном соревновании по закупу сырья у населения. Жил и работал так же, как и все.

Думается, что главное богатство ветерана – не его награды, а его многочисленные наследники: с супругой они родили и поставили на ноги семерых детей, отметили золотую свадьбу, успели понянчить шестнадцать внуков. Именно за их будущее Адам Федоренко прошел свою непродолжительную войну и длинную трудовую жизнь.

Упокоился фронтовик в 2008 году, похоронен в Седельникове.

Алексей БАСТРОН