Логинов Евгений Леонидович. Родился в 1958 году в г. Карасук Новосибирской области. Выпускник Седельниковской школы № 1. Полковник.  Окончил Московский военный институт Министерства Обороны. В Афганистане находился с 1987 по февраль 1989 года. Военный специалист. Награжден афганским орденом Звезды III степени, медалями «За боевые заслуги», «За безупречную службу» II, III степеней, «70 лет ВС СССР» и «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа»

       Мысль о том, что земля наша маленькая, стала уже банальной. О ней напоминают не только катастрофы глобального масштаба, но и многое другое. Среди многолюдья огромного московского аэропорта встречаешь вдруг земляка из далекой сибирской деревни и удивляешься: «тесно на нашем шарике!» Или на клюквенном болоте где-нибудь за Дмитровкой встретятся вдруг москвичи  и удивятся: «Тесно на нашем шарике!» Думал я о том, как мала наша земля и тогда, когда в Омске или Новосибирске встречал студентов из разных стран, думал я об этом и тогда, когда писал о своих земляках, которые служат или отслужили в Афганистане. Почему они там?

        Я не политик, я не знаю, было ли это ошибкой, или благим делом! Я не знаю, можно ли было обойтись без войны или она продиктована крайней необходимостью? Но я знаю другое: они там потому, что наша земля маленькая. Нет таких интересов, которые были бы чужими. Мир надо защищать сообща.

        Принято решение о выводе советских войск из Афганистана. Но процесс этот длительный. Он сложен и в техническом отношении и в организационном. Кроме того, нельзя забывать, в какой обстановке он осуществляется.

       Идут дни, недели, месяцы… Непростые дни, недели, месяцы. Об этом и хотелось сказать, публикуя отрывки писем из Афганистана. Непростые эти дни не только, каждодневным риском, смертельной опасностью – это само собой, хотя об этом в письмах нет ни строчки. Непростые они ожиданием, тоской по Родине. Об этом тоже в письмах мало говорится. Но чувства эти не скроешь, они высказываются другими словами: идет ли речь о том, что в Кабуле, на удивление, четвертый день не тает снег, или о баньке с эвкалиптовым веником…

      Женьку Логинова в Седельниково знали многие. Вместе со сверстниками он гонял на велосипеде, рыбачил на Ую, охотился на зайцев с самодельным ружьем, собирал старинные монеты… окончил школу и вместе с аттестатом получил права шофера. Права пригодились в армии: довелось на УАЗике возить командира части. Командиру понравился аккуратный, сообразительный паренек с настырным сибирским характером. После службы он посоветовал Женьке поступать в Военный институт Министерства Обороны в Москве. Дал рекомендацию. И учеба, и поступление были не простым делом. Достаточно сказать, что во время учебы пришлось изучить несколько иностранных языков, в том числе и персидские. К этому можно добавить, что старшекурсники этого института стажируются переводчиками в разных странах, изучают дипломатию.

     Женьку Логинова в Седельниково знают многие, меньше знают Евгения Леонидовича Логинова.

      Евгений Леонидович Логинов летом 1987 года окончил ВИМО (военный институт министерства обороны) и был направлен военным переводчиком в Афганистан. Еще в июле 1987-го мы выезжали вместе с ним, его женой, москвичкой Леной, и маленьким Артемкой на пруд, варили уху из пяти гальянов, одного окуня и карася, купались, дышали сибирским чистым воздухом, вдыхали дымок от костра… Рядом с нами бегали ребятишки. Я немного завидовал своему другу, особенно его знанию английского языка. А впереди была неизвестность.

      Неизвестность приоткрылась в письмах, но она продолжается. Не исчезли и мои чувства: я по-прежнему немного боюсь за друга и немного завидую ему. В его письмах нет героического. Боевые задания он называет командировками. Но они интересны тем, что отражают страничку истории.

Константин ТИГОВ, 1988 год

ОТРЫВКИ ИЗ ПИСЕМ КАПИТАНА Е. ЛОГИНОВА.

28.09.87 г. Кабул.

         Примите солнечный привет из далекого Афганистана. Истекла неделя моего здесь пребывания. Первые впечатления неплохие, хотя я надеялся на худшее.

         Уже то, что попал работать в столицу, говорит о многом. Работа хорошая. Выполняю в основном письменные переводы, хотя и устные не исключаются.

         Живу пока в гостинице, но должен получить квартиру. На работу добираюсь на служебном транспорте. Еду около 30 минут, почти через весь Кабул. На городском транспорте ездить не рекомендуется. Так, что свобода перемещений ограничена. Оружие пока не получил – здесь всем выдают оружие. Хожу в гражданском.

         Климат неплохой. Довольно ровный. Сейчас днем до 30 градусов тепла. Вечером прохладней.

         Напишите, как у вас дела? Как работа, дома? Буду ждать с нетерпением.

20.12.87 г. Кабул

          Возвратившись из командировки, я обнаружил пачку писем, среди которых и ваше от 14.10.87 г. Командировка длилась два месяца, поэтому с ответом я задержался.

         Был я в восточной провинции Пактия, округ Хост. Сейчас о нем много пишут и говорят по радио и в прессе. Командировка была плодотворная и увлекательная. Видел Пакистан, правда, издалека.

         Пришлось испытать то чувство, что испытывали наши предки в 1941 году. Но это даже полезно: где еще проверишь себя?

         Сейчас работаю в Кабуле, получил хорошую квартиру с мебелью. Скучаю по Москве, снегу, семье. Лену с сыном ко мне не пускают. Въезд детей в РА запрещен. А оставить Артема не с кем. Буду жить один до лета, а там возможно, будет отпуск.

         А как у вас дела?  Поздравляю с Новым годом, желаю быть веселыми, радостными, счастливыми.

25.01.88 г. Кабул

         Хочу сообщить вам радостную новость: на Новый год я получил самый лучший подарок – жену! А вернее известие о ее приезде. Сама она прибыла в Кабул 7 января. Это была для меня приятная неожиданность.

         Я уже потерял всякие надежды увидеться с ней. Здесь пошли слухи о запретах то на детей, то на жен. А тут – на тебе! Моя супруга любит сюрпризы. Только вот теперь беспокоимся за сына. Ведь он остался с бабушкой. Детей ввозить уже давно запретили. Сейчас в связи с выводом войск, готовится решение о вывозе жен. Так что я не знаю, как будут развиваться события, поэтому планов никаких пока строить не нельзя. Живем мы в историческое время! А насчет «колорита», как ты пишешь, так здесь его хватает. Хотя тот, кто тут не бывал, может, хвастая, все перепутать. Так, например, эвкалиптовые веники есть только в Хосте, гранаты растут в Кандагаре. Там же на огромной иве диаметром в два метра, которая спасала нас от осколков, сидят разноцветные попугаи размером с хорошего снегиря.

         В Джелалабаде растут бананы, апельсины и другие цитрусовые, которые не известны россиянину. Это кину и норендж. В самом Кабуле стоят сосны. Сначала я их принял за кедры. Это я-то, сибиряк, который каждый год ездил за шишками! Они очень похожи на сибирского красавца, и шишки такие же, только вот орех нет.

          А какие здесь горы! Лена, когда выбирается за город, всегда удивляется свежему воздуху и красоте горного пейзажа. Эх, жить и жить  бы на свете! Чего делить, чего воевать?

          В Кабуле выпал снег и добавил к этому пейзажу новых красок. На удивление, снег уже лежит четыре дня. Это в этом году рекорд! С осени такого не бывало.

         Был бы рад прочитать седельниковские новости, пришлите районку. До свидания.

10.03.88 г. Кабул

         Обстоятельства сложились так, что на ваше письмо я ответить сразу не мог.

         Опять судьба меня бросила в командировку. На этот раз на юг. Не успели мы с Леной разобрать ее багаж, как труба сказала: «Вперед!» И Лена моя осталась одна на полтора месяца.

          Для меня в этом году зимы фактически не было, так как на юге снега и в помине не было. Наоборот загорел зимою в Кандагаре и приехал с «шоколадным загаром». Лена завидует мне. Ведь в Кабуле лежал снег. Сейчас в Регистане (пустыня) уже цветут кактусы. Там в феврале я ел горные саранки, вкус которых напомнил мне детство. Точно такие же мы вылавливали на Ую во время половодья.

          Отведал я и ухи из рыбки, которая зовется маринкой. Здесь ее видимо-невидимо, ловится на голый крючок. Ведь мусульмане рыбу не едят.

         Кроме знакомства с природой, я собрал материал об этой поездке и передал его оттуда с товарищем на обработку. Но вертолет, на котором он летел, был сбит душманами. К счастью, товарищ остался жив, а материалы, увы, сгорели. У меня в аппарате осталась еще пленка с некоторыми кадрами. Попробую отпечатать. Если что-нибудь интересное получится, пришлю вам. А вы чем можете порадовать меня? До свидания. Пишите.

3.05.88 г. Кабул

         С огромным приветом к вам теперь уже «гельмендец» т.к. последнее время я «прописался» там. Бедная Лена! Она видела меня в общей сложности три недели за четыре месяца. Но сейчас, когда день убытия ее уже ясен, я обещал побыть с ней до отъезда, то есть до 22 мая. Это будет одна из последних партий жен, отправляемых из Афганистана. А мне тут придется еще побыть определенное время. Но, думаю, и я здесь не задержусь.

       У нас уже жара. В январе получил первый загар. В феврале-второй. В марте обгорел и уже купался в реке Гельменд, а в апреле – в водохранилище. Сады уже отцвели. А те сады, где «духи» заложили мины, засохли, так как их никто не поливает.

          Столкнулся с фактом, когда в целом районе душманы заставляют крестьян вместо пшеницы сеять мак для получения наркотиков,  собирать и сдавать им. Этот район они упорно удерживали. А по нему как раз проходит линия ЛЭП, с чем, собственно, и связан был наш последний поход. Цель наша – дать свет Кандагару. Вот уже восемь лет, как «духи» наглухо перекрыли всякую подачу электроэнергии. Взорваны опоры, проданы в Пакистан провода. Мне, видимо, не раз еще придется побывать там.

2.06.88 г. Кабул

         Пламенный афганский привет людям умеренного климата! Давно вам не писал – был отрезан от цивилизации. Но, слава богу, теперь все нормально. Длительные командировки, я думаю, закончились. Теперь делаем короткие вылазки протяженностью до недели.

          Обстановка в Кабуле нормальная.  Иногда «духи» пощипывают его РСами, но в целом спокойно. Недавно я был в Джелалабаде. После 15 мая там тоже все спокойно. Войска понемногу  уходят.  Проводили Газни, теперь идет Гардез, на очереди Кандагар. Но все это происходит не так быстро, как хотелось бы.

         Из «колорита» расскажу о «стальной рубашке», которую и мне довелось надевать в командировке. В жару бойцы надевают ее на голое тело, а водители вешают на дверцы автомобилей, чтобы защитить себя от пуль. Речь идет о бронежилетах. Носят еще «лифчики» – нагрудный подсумок для 5-6 магазинов и кармашки для гранат.

         На сторожевых заставах почти вся нехитрая утварь солдат сделана из пустых гильз и ящиков из-под снарядов. Из пустых гильз выложены стены и даже клумбы цветов.

          Сам я в провинции Гельменд ловил в реке и варил в ведре крабов. Настоящих речных крабов! Нырял вслед за гранатой в водохранилище и доставал полуоглушенных маринок.

         А о песнях… Их здесь солдаты не поют, некогда. Я привезу кассету А. Розенбаума, хорошие песни.

20.06.88 г. Кабул

Вчера приехал из очередной командировки. На этот раз на север   Афганистана. Побывал в трех северных провинциях. Облетел их на «вертушке». Из окна видел Союз, а точнее Узбекистан. Встречался с советскими пограничниками. Отличные ребята. С ними было приятно воевать.

    На этот раз схватка была с  «духами» узбекского происхождения. Я себе представил, как наши предки воевали с басмачами. Сопротивление было страшным. В конце концов, после кровопролития, все решили мирным путем.

    Климатические условия там ужасные. Температура в тени достигает 45 градусов. Отсутствие воды усугубило положение. Но зато там давно уже поспели яблоки, абрикосы и вишни. Интересное место. Побывал я также в городе Мазари Шариф. Заснял на пленку знаменитую на весь мир мечеть и гробницу Мохаммеда-Али.

    В отношении наград. Да что о них писать! Это я матери написал, чтобы хоть как-то ее порадовать. Пусть не думает, что мы воевать не умеем. Медаль мне  дали советскую, в честь 70-летия Вооруженных Сил, а орден – афганский. Это орден Звезды третьей степени, вроде нашей Славы.

    Во время последней командировки я пополнил свою коллекцию монет. Есть бумажные деньги с портретами бывшего короля Захир Шаха. Что интересно, здесь все деньги в ходу. Все, что выпускалось в последние 50 лет, имеет хождение. А в пограничных районах ходят иранские и пакистанские деньги. Наши рубли берут тоже с удовольствием. Здесь можно все купить и продать, даже ржавый гвоздь и тот купят.

    24.07.88 г. Кабул

Сейчас у меня выдались выходные дни. Аж пять дней! Столько много у меня еще никогда не было. Да и вообще выходных раньше не было. А сейчас у меня другое место работы, где выходные все же есть. Вторая причина тому – праздник мусульман «иде курбан». Правительство официально объявило пять дней выходных. Вообще, афганцы любят праздники, любят отдыхать. Лишь бы не работать.

          Если обратиться к фактам, то в стране всего, лишь процентов пятнадцать населения производят материальные блага, а остальные живут за их счет.

         Большая часть населения – торгаши. Причем торгашество в Афганистане культивируется с пеленок. В пять лет он уже самостоятельно торгует. И если продаст что-нибудь без выгоды для себя, его засмеют. Торгашество пронизало все сферы общества. Даже такую область советско-афганских отношений, как безвозмездная помощь, которая последнее время резко увеличилась. Все, в конечном счете, оказывается на базаре. То, что должно бесплатно раздаваться народу, кем-то присваивается и продается. В Афганистане можно все продать и купить. Даже танковые катки продаются.

          Цены на основные товары потребления в последнее время очень поднялись. Например, зубная паста стоит 170-200 афганей. Это 9-10  рублей. Иногда сердце кровью обливается, когда смотришь, куда идет наше добро. Что, разве у нас были бы лишними те же самые верблюжьи одеяла, сахар, чай?

         А обстановка опять неспокойная. На эти праздничные дни был намечен штурм Кабула. Ни сегодня, ни вчера этого не случилось, но обстрелы имеют место. Вчера вечером это чувствовалось и в нашем доме. Стекла, правда, не вылетели, грохоту было достаточно. Несколько РСов упало совсем рядом. Стреляют по своим! Если при боевых действиях снаряд не долетел или перелетел, то знаешь, что никто не пострадал. А здесь каждый летит «в цель», так как в Кабуле сейчас столько народу, что яблоку упасть негде. Сколько людей переколотили! Все никак не могут поделить власть.

    Отпуск пока не дают, радоваться е чему. Это, вероятно, отразилось и на настрое письма.

2.08.88 г. Герат

         Не успел, я насладится стабильностью моего положения, как оно стало чрезвычайно не стабильным. Сейчас нахожусь в командировке в Герате. Это административный центр самой западной провинции. Стоит на единственной в республике кольцевой бетонной автомагистрали, опоясывающей Афганистан. Была она построена при содействии американцев, которые жили в гостинице «Герат-готель», где сейчас проживает ваш покорный слуга. Отсюда 130 км. До Кушки. Это два часа езды на БТР. Но мне пока не суждено проделать этот путь. Придется вернуться в Кабул.

14.08.88 г.   Герат

   Думал, что очередное письмо вам буду писать из Кабула, но начальству угодно, чтобы сидел здесь. Сижу, жую афганскую лепешку с советским рисом. Хотя слово афганская к лепешке применимо только по способу приготовления. Все остальное, включая рис – советское.

Теперешнее афганское правительство, подобно нашему, объявило в стране  борьбу с пьянством. Это в мусульманской-то стране, где на каждом углу духан! Запретило в духанах продавать спиртное. Правда, в условиях частного предпринимательства это немыслимо. Поэтому водка стала дорогой и ее продают только белым. На день моего отъезда из Кабула ее цена составляла около 2000 афганей за литровую бутылку, что составляет около ста чеков (рублей) по официальному курсу. Народ ударился в самогоноварение. Научили афганцев, конечно, наши.

         Но не только в этом сказалось наше влияние. За восемь лет нашего присутствия здесь мы воспитали целое поколение иждивенцев, которые живут по принципу: «Шурави мита» (Советские дадут). Все на них ссылаются как будто с неба. И работать не надо. Вот продать – это да! Дошло до того, что рис – традиционно афганскую культуру – завозим из Союза.

         Пару дней назад эти «друзья» взорвали трубопровод с топливом для Шинданда. И так надо было случиться, что взорвали его в 300 метрах от моей гостиницы…       

Уезжает большая партия советнического брата. Я опять не попадаю в их число. Мне выпала судьба до конца испить эту чашу. Буду надеяться, что она скоро иссякнет.

22.09.88 г. Кабул

         Я иногда представляю, как после всего пережитого вернусь в Союз. Многие мои друзья здесь говорят, что им не хочется возвращаться, не хочется видеть ту несправедливость, которой в нашей жизни еще пока хватает. Они говорят, несмотря на то, что рискуют жизнью, они живут здесь честно и открыто.

         Основная часть оказавшихся в Афганистане – честные и благородные люди, попавшие сюда по какому-то нелепому стечению обстоятельств.

         Но есть и такие, что приехали сюда, преследуя какие-то свои цели. Эти люди, как правило, сидят в «теплых» местах,  где «не капает». А под пули идут «случайные».

14.10.88 г. Кабул

         Последнее время нередки обстрелы Кабула. Основными жертвами являются дети и гражданское население.

         Страх и суеверие – вещи на Востоке особенные. Здесь народ, в большинстве своем безграмотный, ни газет, ни журналов не читает. Ловко сфабрикованный слух поражает умы верующих. Недавно распространился слух, будто один влиятельный мулла якобы видел сон, что погибнет много детей. Чтобы избежать этого, нужно покрасить левую ладонь и левую ступню ноги своему ребенку, а также сурьмой подкрасить левый глаз. Теперь все дети ходят с накрашенными хной (это природная краска красного цвета) ладонями и подошвами.

         Все ужасно боятся РСов, которые не разбирают ни детей, ни взрослых. Гибнут и наши солдаты. Ведь снаряды рвутся и в наших гарнизонах. На прошлой неделе я тоже попал под обстрел, когда ездил в советский батальон, расположенный на аэродроме.

         Граница боев переместилась ближе к городам. Такие крупные из них, как Кандагар, Джелалабад,  Баграш – постоянно подвергаются обстрелам.

         В Кабул спустилась с гор осень. Это произошло 3 дня назад. В городе прошел легкий дождь, а в горах выпал снег. С наступлением темноты холод с гор опускается в город и пробирается в квартиру. А с восходом солнца картина резко меняется: становится тепло, а на солнце жарко. По радио слежу за погодой на Родине.  Судя по сообщениям, в Союзе, особенно в Сибири, стоит бабье лето…

         У нас некоторые деревья начали сбрасывать листву, покрылись позолотой. А те, которые остаются зелеными на зиму,  пребывают во всей красе.

         Наступление холодов в Афганистане несет много бед. Здесь говорят: «марге гариб омад», что  буквально означает «пришла смерть бедняку».

         Для нас это может звучать странно, но здесь такое повторяется из года в год. Сотни людей умирают от холода. В основном страдают бедняки, так как топливо стоит дорого, дороже, чем хлеб. К примеру, небольшая палка весом полкило на базаре стоит около 200 афганей (10 рублей). А цена угля еще выше. Если учесть, что рабочий на предприятии получает 5-7 тысяч афганей, а служащий – 2-3 тысячи, то не трудно представить их возможности пропитаться и обогреть свои жилища.

         Такому сложному положению способствует и экономическая блокада Кабула. Мятежники блокируют дороги, ведущие в Кабул. Вследствие этого цены на топливо колеблются. В Афганистане 4 шахты, добывающие уголь, но все дороги к ним перекрыты.

    Мятежники рассуждают так: «коль мы мерзнем в горах, то почему должно быть тепло и уютно тем, кто живет в городе?»

18.10.88 г. Кабул

         Войска из многих провинций стягиваются к центру страны. Многие районы республики перешли под контроль оппозиции. Например, провинции Пактиа и Кунар. Идут бои за Джелалабад.

         Вчера у меня в гостях был афганский полковник. Мы с ним часто встречаемся в домашней обстановке. Дружим уже 8 лет. Я его знал еще майором, когда он учился в академии имени М. Фрунзе в Москве, а я там работал. Мы встречались семьями в Москве и здесь ходили в гости  друг к другу. Он два дня назад вернулся с боевых действий по чистке зоны вокруг Кабула.

          В одном районе, к северу от Кабула, разведка обнаружила пусковую установку РС. Туда были брошены большие силы. В операции участвовали афганские и советские войска. Сопротивление противника было сильнейшим. Артиллерия перевернула все, что находилось там, все, кроме установки. Она, как оказалась, была спрятана в колодце на глубине 8 метров. Ее поднимали на лебедке, производили выстрелы и снова опускали.

         Это была одна из многих пусковых установок, ведущих стрельбу по Кабулу.

28.12.88 г. Кабул.

После большого перерыва снова получил письмо. Благодаря нашей переписке, земляки вспомнили обо мне. Это очень трудно. Стал регулярно получать письма от А. Бродникова, других одноклассников и знакомых, чего раньше не было. Я даже немного смущен… такой популярностью.

Но один факт насторожил меня: письмо одно ты не получил. Это было довольно содержательное письмо, в котором были два листка с информацией. Такую информацию каждый день делают наши ребята. Она касается военно-политической обстановки в регионе и сообщений средств массовой информации РА и мира. Я упомянул о ней в связи с тем, что раньше сам занимался сбором подобной информации.

В то время на работу ездил в бронированном автобусе. Этот автобус раньше возил детей в школу, когда здесь жили семьи советских военнослужащих. Это обычный ПАЗ-672, который ходит из Омска в Седельниково, только по бокам и внутри салона снизу доверху установлены броневые листы, защищающие от пуль и осколков. Сейчас езжу на «Волге», потому что работаю уже на новом месте. Приходится ездить и за рулем, так как водитель афганец, а их не везде пропускают (например, в советские учреждения).

Вообще моя бывшая профессия мне здесь неоднократно помогала. Приходилось часто водить разные марки машин, помогать их ремонтировать. Доводилось мне водить «Фольксваген», «Мерседес», мечтаю проехать на «Ауди» – шикарная машина. Но сейчас не до этого.

…Письмо писал, будучи в наряде по Министерству обороны, которое находится в бывшем дворце свергнутого короля Захира Шаха. Это, видимо, последний наряд здесь. После Нового года будем в другом месте.

Сейчас на каждом углу внутри Министерства обороны стоят советские часовые, а снаружи – афганцы. Вот так и живем.

Только что, неподалеку произвели пуск ракет. Они полетели на юг от Кабула. Грому было достаточно.

5.1.89 г. Кабул

Первые дни нового года. Каким он будет?

Обстановка сейчас напряженная. Нашего брата отправляют на Родину большими партиями. Работать некому. Поэтому приходится делать одному то, что раньше выполняли 3-5 человек. К 15 января все мои коллеги покинут эту страну. Останется самый минимум, в который вошел я. Так что буду свидетелем окончания этой пьесы.

А события должны быть интересными. Никто не берется даже предположить, что будет. В настоящее время мы тоже готовимся покинуть эту страну: уходит наша полевая почта, так что по старому адресу пока не пиши.

Сейчас в Кабуле идет снег. Для авиации создалась критическая ситуация: самолеты намертво прикованы к аэродрому, ведь в столице нет ни одной снегоуборочной машины. А для самолетов сейчас самая жаркая пора. Все же оставляли на самый последний день.

Проблемы с продовольствием. Вчера в посольском магазине столкнулся с Адой Петровной – женой телекорреспондента Лещинского. Она выбирала себе консервы. Так что теперь мы едим «из одного корыта».

20.1.89 г. Кабул

Привет от вашего афганского корреспондента. Видно, судьба хочет, чтобы я до конца испытал все прелести, связанные с этой  страной: отъезд мой снова откладывается на неопределенное время. Я остался в группе «заложников», как мы окрестили себя. Был план переместить нас в посольство, но пока он неосуществим, Живем и работаем на старых местах. Обстановка пока позволяет это делать.       

Начался усиленный отвод наших войск. Пока только по воздуху. То и дело снуют «горбатые» – так мы зовем гигантов Ил-76. Им здесь тоже надо поставить памятник. Сейчас у Кабула вся надежда на них. Для наших – это отъезд, а для афганцев – продовольствие. В столице сейчас огромная нехватка горючего, муки, сахара, масла. Стоимость одного сира муки (7 кг) перевалила за 1000 афгани. Огромные очереди за дизельным топливом – его используют для отопления жилищ. Ведь центральное отопление здесь отсутствует, а время холодное. Очереди за дизтопливом растянулись на километры. То же творится у бензозаправок. Огромные толпы собираются у хлебных дуканов, где торгуют лепешками. Нехватка муки вызывает ажиотаж, поэтому одной из наших задач является снабжение столицы. Наджибулла обратился с просьбой оставить хотя бы часть войск в Кабуле. Но пока окончательного ответа не получил. Наши настроены на возвращение на Родину.

5.2.89 г. Кабул

Вот, наконец-то, мы поставили точку в наших «Письмах». Стало достоверно  известно, что я скоро покину эту страну. Я даже реально почувствовал, что моя затянувшаяся «командировка» подошла к концу. Мало того, я уже видел самолет, который должен был унести меня в родные края. Слава богу, это не «черный тюльпан», а обычный транспортный Ил-76. Я даже вещи привез на аэродром. Но было уже поздно… Самолет уже набрал обороты… А жаль! Ведь уже сегодня я мог быть в Москве! Не повезло. Послезавтра есть еще шанс уехать отсюда. Уж его-то я точно не упущу!

События  разворачиваются стремительно. Совсем недавно я еще был в списке «заложников», а сегодня уже в списке счастливчиков. Все кончилось! Скоро дом! Это письмо я отпущу в Союзе, так как почта отсюда уже уехала. Больше мне не пишите, скоро увидимся.

Свой день рождения. 11 февраля, буду отмечать дома. Как хорошо! Лене будет сюрприз. Она ничего не знает. Скорее домой!

А за окном по-весеннему капает с крыши, гудит вертолет и стреляют с ближайшего поста пушки…

До встречи на Родине.

Е. Логинов.

        На протяжении нескольких месяцев газета «Сибирский труженик»   публиковала «Письма из Афганистана» военного переводчика капитана  Евгения Леонидовича Логинова. По окончании публикации Константин Тигов встретился с их автором. Вот о чём шёл разговор.  

      – В одном из твоих  первых писем на Родину читаем: «Попал работать в столицу Афганистана. Работа хорошая. Выполняю в основном письменные переводы и устные не исключаются. Что значит последняя фраза, имелись в виду допросы военнопленных!

       – Нет, допросами мы не занимались. Этим занималась служба госбезопасности Афганистана. Я начинал работать в бюро переводов, где в основном выполнялись письменные переводы. Но, когда возникала необходимость побеседовать с кем-то, наши военные  советники прибегали и к моей помощи.

        – В письме от 20.06.88 года есть такая фраза: «На этот раз была схватка с «духами» узбекского происхождения. Я себе представил, как воевали с басмачами. Сопротивление было страшным. В конце концов, после кровопролития, все решили мирным путем». Что значит «решили мирным путем»?

        – Эти боевые действия проводила пехотная дивизия афганских войск при поддержке советских пограничников. Боевые действия проводились в провинции Фарьят по очистке ее провинциального центра города Меймоне от мятежников. После долгих и упорных боев, которые не дали желаемых результатов, был подписан протокол, согласно которому мятежники обязались не обстреливать город и аэродром и дать городу воду.

        – Нельзя ли подробнее рассказать о тех событиях, которые происходили в Хосте и вокруг него! В одном из писем (от 20.12.87 г.) ты пишешь, что именно здесь пришлось испытать те чувства, которые, вероятно, испытывали наши солдаты в 1941 году.

         – Дело в том, что в самом Хосте в то время советских войск не было, там находилась афганская пехотная дивизия, которую со всех сторон обложили душманы.

          Снабжение Хоста продовольствием и боеприпасами осуществлялось только по воздуху. Все подступы к городу были блокированы, а дороги заминированы. Командование решило провести военную операцию под кодовым названием «Магистраль». Ставилась задача деблокировать дорогу, ведущую из провинциального центра провинции Пактия города Гордеза  к Хосту. Крупная советско-афганская группировка должна было подойти к Хосту со стороны Гортеза, афганская дивизия разрывала кольцо блокады изнутри и выдвигалась на встречу.

           Советско-афганские войска сосредоточивали свои силы в районе Гордеза. Противник тем временем сооружал мощные укрепления вдоль дороги. Эта дорога пролегла по землям ряда пуштунских племен, часть из которых поддерживала одного из лидеров оппозиции Гульбеддина Хекматиара.

           Противник создавал очень мощные укрепления вдоль дороги. Применялись взрывные работы, стационарно устанавливалось тяжелое оружие, минировались подступы и само дорожное полотно. Шла подготовка к жестокому сражению.

          Когда началось наступление, на самых опасных участках действовали советские десантники. Они выбили противника с перевала Сате-Кандау. До Хоста оставались считанные километры.

          Дальше дорога проходила по районам проживания племени джаджи. Это племя поддерживало нейтралитет, и поэтому Наджиб принял решение  прекратить наступление, чтобы избежать излишнего кровопролития и договориться с племенем мирным путем.

          Как раз в это время проходила Всеафганская джирга (съезд), на которой предполагалось договориться о том, что даджи пропустят наши войска через свои земли по дороге на Хост. Но переговоры не дали положительных результатов. Племя не приняло условий Наджиба. Более того, переговоры почти на месяц затормозили наступление, что позволило душманам укрепить оборону на новых рубежах. Кроме того, все это время советско-афганские войска стояли на открытом месте, практически без тылов. А к мятежникам то и дело подходили все новые и новые караваны с подкреплением и боеприпасами. Поэтому дальнейшее наступление развивалось не без потерь.

        Все это время афганская дивизия делала лихорадочные попытки выдвинуться на встречу, но мало в этом преуспела.

        Наконец, дорога на город открылась. Выставили посты безопасности, но продвигаться по ней не было никакой возможности – так она была нашпигована минами. Чтобы не терять время на разминирование, нашим войскам приходилось на некоторых участках прокладывать дорогу, параллельную старой.

         Двадцать — двадцать пять дней дорога действовала. За это время в Хост завезли боеприпасы и продовольствие. Но стоило уйти нашим постам, город оказался снова отрезанным.

        – В письме от 3.05.88 года есть такой эпизод: «Этот район в провинции Гильменд «духи» упорно удерживали. А по нему как раз проходит электролиния с чем, собственно, и связан был наш поход сюда. Цель его – дать свет городу Кандагару. Вот уже восемь лет, как «духи» наглухо перекрыли всякую подачу электроэнергии к городу. Взорваны опоры, проданы в Пакистан провода. Мне, видимо, еще не раз придется там побывать». Чем закончилась эта операция?

         – Цели этой операции были благородны: перед уходом наших войск из Афганистана восстановить ЛЭП и дать свет городу Кандагару. Но выполнение  ее, на мой взгляд, изначально было невозможно.

         ЛЭП, которую мы собирались восстанавливать, была протяженностью 300 километров, для ее удержания потребовалось бы более значительные силы, чем группировка армейского корпуса и мотострелковой дивизии советско-афганских войск. Немыслимо под каждым столбом поставить солдат с автоматами. Поэтому по мере восстановления линии и продвижения наших войск, отремонтированные участки снова попадали в руки мятежников.

       – В те времена, когда о вводе ограниченного контингента войск в Афганистан писалось только как об исполнении интернационального долга, мне не раз приходилось слышать, что кроме всего прочего, мы защищаем там и свои границы. Еще говорили о том, что в горах Гиндукуша есть самой природой, созданные плато, которые могут быть использованы как идеальные площадки для установки ракет. Нельзя, дескать, допустить, чтобы американцы  на них обосновали свои базы.

       – Ну, во-первых, про идеальные площадки в горах Гиндукуша. Конечно, теоретически это возможно, а практически – очень сложно. Короче, чушь это несусветная! Представь себе, Гиндукуш на 3700 метров возвышается над уровнем моря и большей частью это голые, отвесные, неприступные скалы, труднопреодолимые для любой самой совершенной техники. Конечно, можно задаться целью и ценою неимоверных условий создать там базы. Но ради чего? Какой в них смысл? Ведь есть более дешевые способы, когда тактические ракеты устанавливаются на быстроходную технику и выдвигаются к самым границам. Надо еще иметь в виду, что от главного хребта Гиндукуша до наших границ около 300-400 километров. Гораздо разумнее обойти его и подойти к границам вплотную, чем запускать ракеты с гор.

       Так же далека от истины версия о возможном  усилении американского влияния в Афганистане или Иране.

       Нашему присутствию в Афганистане есть другое, более достоверное объяснение. Известно, что революция победила в этой стране не без нашего участия. У нас было большое желание укрепить лагерь социализма и рождением еще одной социалистической страны. Оно возникло в ответ на капиталистическую экспансию в странах Африки и Центральной Америки.

       Другими словами, далеко не помощь афганскому народу толкнула нас на ввод войск, а желание укрепить лагерь социализма. Это обстоятельство по-своему использовали оппозиционеры. Они, например, рисовали карту, на которой рядом с Туркменской, Узбекской и Таджикской ССР изображали шестнадцатую республику – Афганскую ССР. Это, конечно же, было далеко от наших истинных целей, но и такая пропаганда, рассчитанная на психологию обывателя, действовала на простых афганцев. Поэтому, с одной стороны, на нас смотрели, как на захватчиков, а другая сторона, когда мы покидали эту страну, считала, что мы предаем условия договора о помощи.

     Я думаю, по этим эпизодам в какой-то мере можно судить о том, что это была за война.

«Сибирский труженик», №58 (5720) от 16.05.1989 г.