Спали, как убитые. Прохладный ветерок с Ладоги остудил раскалившийся за день воздух, в том числе и в палатках, сделав наш сон более комфортным, чем у тех, кто расположился наверху. Встали немного раньше остальных, чтобы продолжить обустройство лагеря.
Прибывшие раньше нас отряды уже три дня работают в поле. Нам сделали исключение, дали время на обживание. Кашку на завтрак дежурные готовили опять на костре кузбасцев, поэтому первым делом оборудовали свое костровое место. Вырыли яму, установили в нее металлический куб и решетку, любезно предоставленные хозяевами экспедиции, а также традиционные рогатины с перекладиной. Устроили две лавочки вокруг костра. Сложили в отведенное место выделенные дрова, сделали умывальник, полочку под гигиенические принадлежности и вешалку для полотенец.
Из запасного тента соорудили хозяйственную палатку и перенесли туда продукты. На Совете командиров узнали о том, что, если у нас есть желание отправиться в разведку, несколько бойцов возьмут и из нашего отряда. Не воспользоваться такой возможностью мы не могли, но и отправлять больше четырех человек не имело смысла, потому что миноискателя – всего два, а пинпоинтер (мини-миноискатель) – вообще один. Посовещавшись пришли к выводу, что если забрать из ребят еще двух опытных поисковиков, оставшиеся в лагере не справятся с устройством и установкой стола и лавочек для столовой, а также оборудованием кухни. Тем более, что Надежда Ивановна и Галина Григорьевна планировали выехать в ближайшее село для закупки продуктов.
Для разведки нам было предложено два направления. Первое – по местам боев лета 1944 года 70 морской стрелковой бригады. Единственный плюс в том, что начинался поиск рядом, в километре от лагеря. Минусы тоже были: бои здесь шли хоть и ожесточенные, но скоротечные, настрел небольшой, погибших немного и большинство из бойцов уже найдены и захоронены. Как правило, на этот участок отправлялись те, кому не хватило места для работы в основном составе экспедиции, а также желающие поработать в свободное время.
Второе направление – в 12-15 км от лагеря за рекой Тулоксой, на местах боев 719 стрелкового полка: конкретно на третьей линии его обороны. От первой линии окопов, на которые пришелся самый мощный удар финнов 4 сентября 1941 года, остался лишь небольшой участок недалеко от реки. Он был уничтожен в результате хозяйственной деятельности местных жителей в послевоенное время. Поддержанная 26 танками пехота противника разорвала здесь наш полк на две части, а противостоять им было мало чем. Противотанковая батарея подбила три машины врага, и из-за нехватки снарядов отошла, чтобы сохранить материальную часть. А основным оружием солдат были винтовки, противопехотные гранаты и бутылки с зажигательной смесью.
Соорудив заграждения из камней и поваленных деревьев, красноармейцы сожгли еще несколько танков и были вынуждены отступить на вторую полосу обороны одного из батальонов 3 отдельной морской бригады, которая проходила по краю леса. Но и здесь сибиряки не смогли надолго задержать врага. Наши позиции утюжили вражеские бомбардировщики, прямой наводкой били танки и артиллерия. К тому же финский десант, форсировав речушку Сеньдябку, обошел красноармейцев с правого фланга, а танки – слева, создав угрозу окружения. Но за 19 часов непрерывного боя сибиряки обеспечили эвакуацию в тыл госпиталя и штаба южной группы войск, а затем отступили на третий рубеж, в глубину леса.
Он был обустроен заранее, добротно: два километра окопов в полный рост и буквально через каждые десять метров выступающие вперед дзоты в один накат. Именно это место десять лет не могли найти поисковики, а подсказал его ягодник, нашедший неподалеку красноармейскую каску. Сегодня от позиций остались лишь полуметровые канавки, а вот перекрытия дотов выдержали удар временем, что затрудняет их раскопки.
Руководитель местного поискового отряда «Видлицкий рубеж» Николай Николаевич Механников показал нам места, отмеченные Георгиевскими ленточками, где были обнаружены и подняты большинство красноармейцев. Но и без этого следы боя и трагедии видны и сегодня. Десятки противогазов, солдатские ботинки, а тысячи боеприпасов поисковики захоронили в корнях деревьев. Здесь, на дне окопов и в дзотах, у бруствера и в округе, в воронках, могут, по его мнению, и из практики, находиться останки наших солдат и командиров. Их и предстояло нам найти.
Мы приняли решение идти по траншеям с правого фланга на левый, обследуя их, бруствер и тыльную сторону. С первых же метров миноискателями обнаружили десятки осколков от вражеских снарядов и мин, стреляных гильз от советской винтовки Мосина и целых патронов. Но вокруг них было пусто, ни оружия, ни вещей, ни останков. Особенно тщательно мы проверяли углубления в окопах, а также явные воронки рядом, но и в них кроме осколков ничего не было. Проверить в тот день дзоты не получилось, входы в них были завалены землей, миноискателем внутрь помещений – не дотянуться, и сверху не «прозвонить» – не достать до дна 120 сантиметровыми щупами, даже если удается угадать между бревен.
На следующий день огневыми точками займутся остальные поисковики, они вскроют и расчистят их лопатами, а разведка продолжит обследовать местность, ведь мы предположительно прошли не более 50 процентов траншей. Объем работ и задачи на ближайшие пару дней стали более понятны.
Не лучше дела обстояли и у более опытных и экипированных коллег. Только кузбасцам удалось, как говорят у нас, «зацепиться», найти рядом с многочисленными гильзами и патронами, РГД, подсумок и пряжку ремня. А есть ли рядом погибший боец, выяснят завтра их товарищи.
В лагерь вернулись часам к семи. Здесь нас уже ждал горячий ужин, приготовленный на собственном костре. Кушали за удобным столом. В разведке на обед пришлось довольствоваться лишь бутербродами, запивая их водой. Костры для кипячения чая разводить в тайге категорически запрещено. На тот день в Карелии на десятках гектарах полыхало два пожара в труднодоступных местах. Одно порадовало: не встретили мы в том количестве, которым пугали нас местные поисковики, комаров, мошек и прочего гнуса. Готовясь к экспедиции, мы взяли с собой по два баллончика репеллентов и одежду с накомарниками. Убито было по несколько кусачих особей лишь когда шли по траве, в лесу же их были единицы, чем нас, сибиряков, вряд ли удивишь. Завтра пойду на работу в тельняшке.
Вечером купались, стирали вещи, делали наш быт еще комфортнее. Натянули веревки для сушки одежды и даже устроили гамак. Собрали брошенный туристами одноразовый мангал, а руководство экспедиции приобрело и раздало отрядам, что было впервые в нашей практике, настоящее походное чудо – новенькие казаны. Ну чем не курорт? Пионерский лагерь! Завершился день пионерским костром, по-современному костром знакомств, у соседей кузбасцев.
Условные обозначения
(Красный/черный квадрат) – наш лагерь
(Полый квадрат) – места нашей работы.
Сергей СЕРОБАБОВ. Продолжение следует.